Том 21. Письма 1888-1889 - Страница 68

Перед выездом из Москвы заседал я как новоиспеченный член в комитете Общества драмат<ических> писателей. Вынес такое впечатление: дела Общества идут превосходно.

Если верить газетам, то у Вас на севере теперь холодно. А у нас жарко.

Если не лень и если Вы еще не женились на рябой бабе, бьющей Вас и мешающей Вам писать, то пишите мне.

Как Вы насчет спиритуозов? Придерживаетесь или отрицаете?

Ну, будьте здоровы и счастливы. Моя фамилия благодарит Вас за поклон и тоже кланяется.

Ваш А. Чехов.

Если брату станет полегче, то уеду на Кавказ.

Оболонскому Н. Н., 4 июня 1889

658. Н. Н. ОБОЛОНСКОМУ

4 июня 1889 г. Сумы.

4 июнь 89 г.

Привет Вам, милый доктор! Не велите казнить за молчание, а велите слово вымолвить. Не писал я Вам так долго по весьма уважительным причинам: во-1-х) не знал точно, где вы, в Москве или на Кавказе; во-2-х) сам собирался с сестрою поехать на Кавказ; в-3-х) каждый день ждал, когда Николай соберется, наконец, написать Вам обещанное curriculum vitae. Да и к тому же ужасно скучно и лень писать, когда знаешь, что не напишешь ничего хорошего и веселого. Дела художника плохи. Дни стоят жаркие, молока пьет он много, но t° прежняя, вес тела с каждым днем уменьшается. Кашель не дает покою. В первый месяц дачного жития он (не кашель, а художник) половину дня проводил на воздухе, теперь же упрямо лежит в комнате, выходит на полчаса, да и то неохотно, лениво; часто спит и во сне бредит; предпочитает дремать в сидячем положении, а не в лежачем, так как последнее со второй половины мая стало обусловливать кашель… Аппетит сносный. Даю ipec., хинин, atrop. и проч.

Одним словом, позвольте мне не продолжать. Кроме уныния, ничего я не могу нагнать на Вас. Как Вы живете? Что поделываете? Существует ли «клуб благополучных идиотов»? Много ли в Кисловодске хорошеньких женщин? Есть ли театр? Вообще, как проводите лето? Напишите мне. Когда нет курицы, то довольствуются одним только бульоном; когда нельзя ехать на Кавказ, можно утолять слегка жажду письмами с Кавказа. Вы обещаете прислать мне целую поэму. Ладно. Я отвечу Вам повестью.

Быть может, я приеду в Кисловодск, но не раньше августа. Понятно, почему. А если приеду, то непременно напишу 3-хактную пьесу для Корша. Начал было я писать большую пьесу для казны, написал два акта и бросил. Не пишется. А надо бы кончить, ибо пьеса уже обещана в бенефис Свободину и Ленскому и о ней протрещали во всех газетах.

У меня наступил «сезон гостей». Неделю гостил Суворин; сейчас гостит Свободин; завтра приедут из Москвы виолончелист и еще кто-нибудь. Вообще, если бы не кашель в соседней комнате, то, пожалуй, жилось бы не скучно. Когда я вырасту большой и буду иметь собственную дачу, то построю три флигеля специально для гостей обоего пола. Я люблю шум больше, чем гонорар.

Опять о художнике. Когда я вез его из Москвы, на полдороге поднялась у него рвота. Рвота бывает и теперь. Еще одна подробность, более значительная: появились симптомы, указующие на заболевание гортани. Это уж совсем плохо, так как в горловых болезнях я швах и, кажется, во всем уезде нет ни единого ларингоскопа. Не порекомендуете ли Вы каких-нибудь вдыханий? Один туземный лекарь настойчиво рекомендует мне креозот.

У нас засуха. Дождей нет, хлеб плохой, фрукты съедены червями. Будет сплошной неурожай. Рыба ловится плохо.

Художник каждый день говорит о Вас и каждый день берет у меня почтовую бумагу, чтобы написать Вам. Скуки ради завел он себе котенка и забавляется им, как маленький. Грунтует циферблат на стенных часах, хочет писать на них женскую головку.

Моя фамилия кланяется и еще раз шлет Вам свое спасибо. Иду сейчас к Николаю и засажу его писать. Его письмо пошлю отдельно.

Жду поэмы, а пока крепко жму Вам руку, желаю побольше практики, побольше романов с красивейшими из кисловодских гурий и пребываю сердечно преданный

А. Чехов.

Мой адрес: г. Сумы.

Суворину А. С., 9 июня 1889

659. А. С. СУВОРИНУ

9 июня 1889 г. Сумы.

9 июнь.

Нашли же Вы, наконец, дачу? Где? А пора бы уж найти, ибо через три дня солнце начнет уже клониться к зиме. Если дача в Тульской губ., то ко мне на Псел рукой подать. Приезжайте ради создателя. Мы поедем, куда Вам угодно и на чем угодно. В Полтавской губ<ернии> уже знают, что Вы туда приедете со мной.

Я положительно не могу жить без гостей. Когда я один, мне почему-то становится страшно, точно я среди великого океана солистом плыву на утлой ладье. Неделю тому назад приехал ко мне Свободин с своим девятилетним сынишкой, очень милым и симпатичным, неугомонно философствующим мальчиком. О Лессинге и гамбургской драматургии — ни полслова. Зоненштейн, к великому моему удивлению и удовольствию, сбросил с себя маску «образованного» актера и дурачился, как мальчик. Он пел, кривлялся, ловил раков во фраке, пил и вообще вел себя так, как будто не читал Лессинга. Вчера он уехал в Петербург, но с Ворожбы вернулся назад и теперь гуляет по саду.

Прочел я письмо Александра, которое Вы прислали мне. Чувствую сильное искушение раскритиковать это удивительное письмо, но кладу печать на уста свои, чтобы не сказать чего-нибудь такого, что для Вас совсем неинтересно. Я сердит, как глупец, и не верю даже тому, чему по человеколюбию следовало бы верить.

Николай проговорился мне, что он просил у Вас денег. Если это правда, то спешу Вас уверить, что деньги ему решительно ни на что не нужны. Всё необходимое у него есть, и ни в чем отказа ему не бывает. Он говорил мне, что Вы пообещали ему, и я премного буду обязан Вам, если Вы забудете об этом обещании. Простите, что я надоедаю Вам таким вздором. Мне самому скучно говорить о деньгах, но что делать? Судьба соделала меня нянькою, и я volens-nolens должен не забывать о педагогических мерах.